Женское лицо Победы. Вера Хоружая

За подвиги, совершенные в годы Великой Отечественной войны, 92 представительницы прекрасного пола удостоены звания Героя Советского Союза. 27 из них — за подвиги, совершенные в партизанских и подпольных отрядах. На документах многих стоит отметка «Посмертно».

Рождение Веры

Вероника Корчевская, Алеся Шипшина, Анатолька, Подпольник, Анна Корнилова… Эти имена и фамилии вряд ли что‑то говорят многим из нас. А ведь за ними в прямом и переносном смысле скрывалась Вера Захаровна Хоружая. И если быть точными, то Хорунжая. Буква «н» пропала в 1935 году.

Вера родилась 27 сентября (по старому стилю 14 сентября) 1903 года в Бобруйске в семье помощника полицейского пристава Захара Бонифатьевича и домохозяйки Александры Иеронимовны Хорунжих. Родители всех трех дочек назвали именами святых из Италии, олицетворяющих три христианские добродетели: Вера, Надежда, Любовь. Девичью компанию разбавил старший брат Василий.

Вере было пять лет, когда главу семейства за отказ стрелять в безоружную демонстрацию бастующих рабочих уволили со службы «как пособника революционеров». Семья вынужденно переехала в Мозырь, где отец устроился мелиоратором. Городок на Припяти весной 1918 года оккупировали кайзеровские войска. Впоследствии Вера вспоминала это так:

«А они шли по площади равными уверенными шагами, не обращая внимания ни на что вокруг, на тупых лицах их было написано презрение и сознание своего недостижимого превосходства, а медные трубы их оркестра оглушали ревущими звуками победы. Во всем этом было столько унижения, что я, уже взрослая 14‑летняя девочка, председатель школьного комитета, захлестнутая волной бессильной злобы, обиды и жалости, не выдержала и, отбежав от окна, сильно горько заплакала. Я не забыла этих слез и нынче. Они опалили мою душу и навсегда оставили след ненависти».

Под алым стягом

Уже в 15 лет Вера проявила свои лидерские качества. Когда осенью 1918 года в мужской гимназии от тифа умер ученик, директор позволил прийти на похороны лишь одноклассникам. Вера убедила его разрешить принять участие в скорбной церемонии всем желающим. В итоге на улицы городка вышли более шестисот человек!!! Впереди колонны шла Вера Хоружая. В ее руках алел флаг с черной траурной лентой. Кстати, слово «хорунжий» происходит от слова «хоругвь» — «знамя». Хорунжий — тот, кто носит знамя.

Трудовую среднюю школу Вера окончила в 1919 году. Когда в Германии был свергнут Вильгельм II, кайзеровские войска оставили Мозырь. Но на смену одним оккупантам в марте 1920‑го пришли другие — белополяки. Вера уехала в деревню, где батрачила на мельника. Когда Красная армия летом изгнала панов из Мозыря, Вера вернулась в город и стала учительствовать в школе.

Не успела белорусская земля остыть от польского сапога, как новая напасть — переброшенная из Польши банда Булак‑Балаховича. Вера вступила в спецотряд комсомольцев (ЧОН), чтобы сражаться с врагами. В ноябре 1920‑го белогвардейцы были разгромлены, и Вера под красными знаменами вернулась в Мозырь. Там ее единодушно приняли в комсомол. Скоро она возглавила Мозырскую уездную комсомольскую организацию, а за ней — такую же в Бобруйске. В декабре 1921 года Веру приняли в партию, и уже через месяц ее направили на учебу в Минск — в Центральную партийную школу Белоруссии. Впоследствии преподавательница партшколы Р. Г. Бройдо так описывала Веру:

«У Верочки (так мы привыкли ее называть) были светло‑серые глаза с сининкой, светящиеся, легко и быстро загорающиеся, с лукавинкой. Стриженая, светлая шатенка, со слегка вьющимися, мягкими волосами, слегка растрепанными. Она не была красивой в обычном смысле этого слова, не обладала изяществом, была по‑юношески угловата, резка в движениях. Вместе с тем она была чем‑то привлекательна и мимо нее нельзя было просто так пройти. У нее было приятное лицо, очень милая улыбка, озарявшая все лицо. Она была несколько выше среднего роста, худенькая, но полная энергии, бодрая, активная, деятельная, жизнерадостная и жизнелюбивая. <…> Была одета в одежку, выданную в партшколе. Пальто, служившее во все времена года, юбка, толстовка, фуражка. Я не помню ее в другой одежде».

На фотографии 1922 года Вера Хоружая среди слушателей партшколы, она третья справа в первом ряду. Выглядит очаровательно: умные, проницательные глаза, густые вьющиеся локоны… Наверняка Вера разбила не одно революционное сердце.

В 1923‑м Хоружая получила свидетельство не только об окончании партшколы, но и о браке. Муж — идейный соратник Станислав Скульский. Семейную и партийную жизнь Вера совмещает с творчеством: пишет стихи, статьи, воззвания; работает редактором газеты «Малады араты».

В феврале 1924 года Хоружую посылают на подпольную работу в Западную Белоруссию, где она развернулась по‑взрослому. В рабочем пригороде Белостока она появилась как Вероника Корчевская. Если в начале 1924‑го в регионе было примерно 120 комсомольцев, то к осени 1925‑го их уже было более 1200. Однако польская дефензива уже вышла на след Веры. В автобиографии она позже напишет:

«В сентябре 1925 г. я была арестована и затем осуждена в Бресте в 1927 году на 6 лет и в 1928 году в Белостоке на 8 лет тюремного заключения».
 

Лавры и тернии

Вера находилась в камере польской женской тюрьмы «Фордон», когда в 1930‑м советское правительство наградило ее орденом «Трудовое Красное Знамя» (с 7.05.1936-го орден стал называться «Трудового Красного Знамени». — Прим. авт.). Награду после освобождения вручил Александр Червяков. В 1931 году послания Веры из тюрьмы вышли в Советском Союзе отдельной книгой под названием «Письма на волю».

В 1932‑м Веру Хоружую, согласно соглашению между СССР и Польшей, обменяли на польского ксендза, и она вернулась в Советский Союз. В Москве ее встречали восторженно, она была знаменитостью. Всесоюзной славой она была обязана в том числе и Надежде Крупской, которая в августе 1932 года в «Правде» назвала Веру образцом настоящей революционерки. Однако лавры были скоротечными: по доносу в конце ноября 1934 года спецкомиссия «за непартийное поведение при допросе в 1925 году в польской тюрьме» объявила Хоружей строгий выговор с запрещением занимать ответственные партийные должности в течение двух лет. Осенью 1935‑го ей вернули партбилет с фамилией Хоружая, то есть без буквы «н». Выговор оставили в силе.

Новая семья, тюрьма, освобождение

В 1935‑м Вера по путевке едет в Казахстан на одну из важнейших строек пятилетки — «Балхашстрой». Дни и ночи заведующая агитмассовым сектором горкома партии Хоружая на строительстве медеплавильного комбината. Там же, в Казахстане, Вера выходит второй раз замуж за бывшего полярного летчика Сергея Корнилова. В октябре 1936 года у нее рождается дочка Анечка. Малышке было всего девять месяцев, когда Веру по доносу бывшего мужа Станислава Скульского арестовали по обвинению в шпионаже в пользу Польши.

«Если вопреки таким сволочам, как Скульский и Корчик и иже с ними, в Польше было поднято революционное движение, то в этом есть и моя заслуга… Когда я прибыла в Польшу, там комсомола не было, но я его создала своими собственными руками, и к уходу моему в тюрьму в Польше насчитывалось около 1500 комсомольцев. <…> Спрашивается, для чего мне нужно было быть польской шпионкой, по‑видимому, для того, чтобы сидеть в тюрьме 7 лет, но кому это нужна такая честь, чтобы сидеть 7 лет в тюрьме. Настоящих шпионов и провокаторов в тюрьме по 7 лет не держат, а если и держат, то не больше 2 — 3 месяцев».

Отметим, что первый муж Веры, Станислав Скульский, был обвинен в шпионаже в пользу Польши и расстрелян 21 сентября 1937 года. В минской тюрьме НКВД Вера провела два года. Но в итоге справедливость восторжествовала, и 15 августа 1939 года Хоружая была полностью оправдана и освобождена из‑под стражи. Через два месяца ее восстановили в рядах партии.

С 1940 года Хоружая живет сперва в Телеханах, а затем переезжает в Пинск, где работает в обкоме партии инструктором отдела пропаганды и агитации. Скоро к Вере переезжают из Мозыря ее мать с дочкой Аней. Кстати, в том же 1940‑м в Пинский обком на должность заведующего финансовым сектором был принят герой гражданской войны в Испании Василий Корж.
 

Огненные сороковые...

22 июня 1941 года мирная жизнь рухнула. Родных Вера успела отправить в эвакуацию, сама же с мужем вступила в партизанский отряд Василия Коржа. 28 июня 1941 года Сергей Корнилов принимал участие в первом сражении отряда, через неделю, 4 июля, во время боя у деревни Галево муж Веры погиб.

Трагизма случившемуся добавлял тот факт, что Вера была на шестом месяце беременности. Командир отряда Василий Корж о положении партизанки знал. После окончания боя дрожащим голосом, глядя на Веру, он успокаивал ее: «Ты мужайся, дорогая… Не плачь. Ты держись… Побереги себя для будущего. Ты можешь им гордиться, он погиб героем…»

Потеряв любимого человека, Вера написала: «Я вспомнила сильные и жесткие слова Долорес Ибаррури: лучше быть вдовой героя, чем женой труса, — и по‑новому поняла смысл этих слов».

В начале осени 1941 года партизанам удалось переправить Веру через линию фронта в тыл. 5 октября в Скопине Рязанской области она родила малыша, которого в честь погибшего мужа назвала Сергеем. Забегая вперед, отметим, что после школы Сергей Сергеевич Хоружий поступил на физмат МГУ. В 35 лет стал доктором физико‑математических наук. Также он был действительным членом РАЕН, профессором философии Института философии РАН. Входил в состав Синодальной библейско‑богословской комиссии Русской православной церкви. Умер сын Веры Хоружей 22 сентября 2020 года в Москве. На одной из лекций на вопрос «Есть ли надежда?» он ответил так: «Надежда в нас с вами, и она — нигде. Спрашивайте это у себя».

Сергей Сергеевич Хоружий.

«Я поступила бы так же…»

Новый, 1942 год Вера Хоружая встречала в тылу с пятилетней Анечкой и трехмесячным Сережей. Но не в ее характере было отсиживаться вдали от изнывающей под фашистским сапогом Родины. Она пишет секретарю ЦК КП(б)Б Пантелеймону Пономаренко письмо с просьбой отправить ее в оккупированную Белоруссию. Приводим фрагмент:

«Я… невыносимо томлюсь от мысли, что в такие грозные дни, когда фашистские изверги терзают и топчут родную мою Белоруссию… остаюсь в резерве…»

Сегодня нам сложно понять мотивы Веры Хоружей. На руках пятилетняя дочка и новорожденный сын, а она рвется в оккупированную фашистами Белоруссию… Автор встретился с правнучкой Веры Хоружей, Татьяной Кирющенко‑Хоружей, и задал вопрос: как прабабушка смогла «договориться» с материнским инстинктом?

— Вера не разделяла понятия «любовь к детям» и «любовь к Родине». Для нее это было единым целым. Ее позицию я понимаю и принимаю. И поступила бы так же.

Татьяна Кирющенко‑Хоружая.
 

Несломленная

В январе 1942 года ЦК КП(б) Белоруссии удовлетворяет просьбу Веры Хоружей и вызывает ее в Москву, где она работает в Центральном штабе партизанского движения. Но уже 1 октября под псевдонимом Анна Сергеевна Корнилова прибывает в оккупированный Витебск. Здесь она за короткий срок проделала серьезную работу. Благодаря данным подпольщиков наша авиация наносила точные удары по складам боеприпасов и горючего, по расположениям техники и живой силы. Однако гестапо не дремало: 13 ноября 1942 года на явочной квартире Вера Хоружая с несколькими ее соратниками была арестована. Узнав, кто скрывается под фамилией Корнилова, гитлеровцы перевели узников в тюрьму СД для особо опасных преступников.

Три недели Веру и ее товарищей зверски истязали. Хоружая никого не выдала. Точных данных, когда и как именно была казнена Вера Хоружая, нет. Возможно, последней, кто видел ее живой, стала Анна Киташева — разведчица армейской разведгруппы. 3 декабря 1942 года Анна оказалась в камере, где было более двадцати арестованных. После войны Киташева вспоминала:

«Среди них выделялась маленькая женщина средних лет, очень худая, с тонкой длинной шеей. Волосы у нее были светлые, короткие, с легкими завитушками на лбу. Ее мужеством восхищались товарищи, называвшие ее учительницей. На ней не было живого места от побоев, однако, несмотря на почти трехнедельные пытки, гитлеровцам не удалось получить от нее никакой информации. Самостоятельно женщина ходить не могла, ее поддерживала подруга. В ночь перед казнью она лежала молча и только время от времени тихо стонала».

Около шести утра 4 декабря 1942 года всех обитателей камеры, кроме Киташевой, вывели во двор. Позднее Киташеву и заключенных из других камер заставили сортировать одежду, которая была на уведенных утром. Среди прочих вещей там были и бусы, принадлежавшие той самой изувеченной, но несломленной женщине.

 

Мама — это уже просто легенда

Дети Веры Хоружей Сергей и Аня, 1948 год.

В 1948 году недалеко от сельхозакадемии имени Тимирязева руководство Белоруссии для родных Веры Хоружей построило небольшой дом. В нем поселились брат Василий, сестры Надежда и Любовь, а также дети Веры — Аня и Сергей.

В 2013‑м в Витебск из Москвы по приглашению председателя правления Витебского областного отделения ОО «Белорусский фонд мира» Татьяны Тумановой приезжала дочь Веры Хоружей — Анна Сергеевна Шляпникова. Тогда она посетила подвалы бывшей тюрьмы СД, где ознакомилась с музейной экспозицией. Среди множества портретов тех, кого в 1942‑м истязали и казнили, был портрет и ее мамы. На вопрос, кем для нее является мама, Анна Сергеевна ответила:

— Уже просто легенда, о которой мы с братом узнавали из газет, книг, чьих‑то воспоминаний, поскольку она всегда находилась на службе, а когда мне было пять лет, ее не стало. Недостаток материнского тепла, конечно, ощущала — меня воспитывала бабушка. С братом мы росли порознь, его забрала к себе наша тетя. Но все трудности, обиды в силу детского возраста, теперь понимаю, пошли мне только на пользу, сделали сильнее.

* * *

17 мая 1960 года Вере Захаровне Хоружей «за активное участие в революционной деятельности и проявленный героизм в борьбе против немецко‑фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны» присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно.

Родные Веры Хоружей (слева направо): сын Сергей, сестра Любовь, брат Василий, дочь Анна, сестра Надежда. Москва, 1960 год.

Символ Веры

Вера Хоружая погибла мученической смертью более восьми десятилетий назад. За прошедшие годы эта умная и красивая женщина, что называется, «забронзовела» и многим сегодня представляется ярой коммунисткой. А ведь она бескрайне любила жизнь и была творческой натурой. Правнучка Веры Хоружей, Татьяна Кирющенко‑Хоружая, рассказывает:

— Прабабушка знала пять языков, писала стихи, прозу. Увлекалась русской, французской литературой. Ее любимым поэтом был Есенин. Это была романтическая натура со стальным стержнем. Ничто женское было ей не чуждо, она любила и была любима. Прочувствуйте, как она поэтично и искренне описывает потерю своего мужа Сергея Корнилова: «Он погиб в неравном бою, жизнь свою, как знамя в битве, неся впереди и ведя за собой других. Он горячей и чистой кровью своей оросил свою Беларусь, святую землю, защищая тебя, светозарную, от черной напасти».

— Татьяна, вы ведь тоже творческая личность, служили актрисой, сейчас работаете с вокальным ансамблем в школе…

— Да, я работаю в средней школе № 109 имени Веры Захаровны Хоружей, которую, к слову, окончила сама. Кроме того, что мы с прабабушкой обе педагоги, у нас еще и дни рождения рядом: у нее 27‑го, а у меня 25 сентября. И, конечно, нас объединяет внутренний стержень. Я, как и прабабушка, за справедливость буду стоять до конца.

— Вы общались с детьми Веры Хоружей, Сергеем и Анной?

— Лично нет. Знаю, что оба стали серьезными учеными. 12 лет назад Анна Сергеевна Шляпникова приезжала в Витебск, но тогда, к моему большому сожалению, нам не удалось пообщаться.

— Вас волнует тот факт, что о Вере Хоружей в основном у людей поверхностные знания?

— Всему свое время. Мне кажется, именно с 2022‑го, объявленного Президентом Беларуси Годом исторической памяти, все в республике в этом плане ожило и активизировалось. Искренняя благодарность и низкий поклон Александру Григорьевичу за его вклад в возрождение и сохранение исторической памяти.

Анна Сергеевна Шляпникова (Хоружая) с именинным тортом в окружении детей, внуков и правнуков, 2023 год.
 

Живы, пока помним…

Именем Веры Хоружей названы улицы более чем 30 городов и сел в Беларуси, ей установлены памятники, мемориальные доски, посвящены фильм «Письма к живым» (1964) и 2‑я симфония композитора Кима Тесакова… И все же, на взгляд автора, наиболее точным памятным символом Веры Захаровны является сорт сирени, выведенный белорусскими селекционерами в начале 1960‑х и названный в честь патриотки. Нежные розово‑фиолетовые цветы олицетворяют творческую натуру Веры, а стойкость сирени к ветрам и морозам (до минус 50 градусов) — ее твердость характера и внутренний стержень. В Центральном ботаническом саду среди почти двухсот сортов сирени есть и «вера хоружая». И пусть он сегодня небольшой по размеру, но его корни уходят глубоко в недра нашей белорусской земли, как и память о той, в честь кого он назван.

СБ